Книга Deja Vecu [Уже пережитое] - Георгий Евгеньевич Кузьмин

нельзя.

– Не могу, – отвечаю я.

– Почему?

– Ну, не могу и всё.

– А-а, принципиально. Понимаю. Ну так разберись с ним как мужик – встреться с ним, объясни всё по-хорошему.

– Да как я с ним встречусь? Я же не… Минуточку, а ведь точно!

Леночка права – я знаю, когда будет первое убийство и кто первая жертва, значит и выйти на убийцу мне не составит особого труда. И ежедневник, будь он пожарником сожжен, поможет мне с этим разобраться.

– Да, – хлопаю по столу, принимая решение победить, во чтобы то ни стало. – Да, ты права. Разберусь, обязательно разберусь. Как мужик.

– Вот и умничка! А кто этот "козёл"?

– Понятия не имею…

Глава 4

Возраст: 26 лет

Место: Будапешт

Пахнущий резиной асфальт плавился от скорости дымящихся покрышек под палящим солнцем древнего города. От раскалённого светила никому нет спасения: ни разгорячённым зрителям, проливающим пот попуще заправских пахарей, ни техническому персоналу, прячущим свои лица в тени бейсболок, ни самим пилотам, плотно закованным в углепластик спортивных болидов. Зной в тот день настиг каждого, кто рискнул покинуть дом со спасительным кондиционером или берег Дуная, рассекающий город как нож хлебную булку. Градус не жалел ой как, заставляя футболку мерзко прилипать к спине и груди, а бутылки с водой опустошаться одну за одной. Хоть реклама спортивного магазина и обещала сверхлегкий материал, пропускающий воздух и позволяя коже "дышать" при любой температуре, а газировка грозилась утолить жажду с одного мизерного глотка, всё же природа нагло плевала на все эти громогласные обещания с большой высокой колокольни.

Но природное пекло постыдно сдавалось перед более мощным накалом, затмевающим погоду, как ребёнок играючи накрывает муравья зелёным листочком, – человеческим азартом. Стоило машинам сверкнуть молниеносной скоростью близ трибун, как вулканическая сила разрывала окружающее неистовым действием, участники которого не сговариваясь превращались в единую гудящую массу. Зрители, забыв про жару, пружинили со своих мест, подгоняя пилотов приветственными овациями, а папарацци открывали залп фотовспышек и брали в прицел телекамер ход гонки. Минута, и толпа вновь вспоминала про высокую температуру, неохотно замирая в ожидании новых проездов.

Что тут скажешь? Формула-1.

Надо запастись мегатонным терпением, чтобы найти человека, который не слышал про это спортивное событие мирового масштаба.

Но не многие знали, что 28 июля, в разгар престижнейшей гонки, прямо у всех на виду произойдёт убийство одного зрителя. Киллер оказался продуманным до зубного скрежета, мастерски складывая все детали и мелочи в тотальное стратегическое преимущество. Мне понадобилось произвести целую раздевательную операцию, чтобы понять, насколько он был хорошим тактиком.

Сперва, в течении года, я внимательно следил за самой жертвой, неким Авреем Агустиным, довольно успешным банкиром из Туниса. К счастью, современный интернет начисто смыл такие понятия как "конфиденциальность" и "скрытность", сводя целую науку поиска и слежки до трёх кликов мышкой и пары нажатий клавиши "Enter". Аналитический центр, в состав которого входили я, снова я и опять я, силился выявить хотя бы одну причину убивать этого бедолагу, но всё, к чему привели мои поиски, это постыдное "ничего".

Ни бизнес, ни клиенты, ни банки с которыми имел деловые отношения Аврей, никак не пересекались с моим потенциальным восхождением на Олимп индустриальной промышленности или Азиатскими разборками между правящими силами. Кстати, эти самые разборки пока не очень желали начинаться, сохраняя мирную гармонию в стране, обожающей гипертрофированные глаза и цветущую сакуру по весне. В целом, это был банкир как банкир, интересный мне только единожды в жизни, а именно в день своей скоропостижной кончины, наступившей от разрыва сердечной мышцы посредством удара десятиграммовым свинцом.

Однако, спасти жертву было не так уж и сложно, намного тяжелее было поймать убийцу, чтобы начать перебирать звенья цепи, на конце которой находятся разгадки моей альтернативной жизни: убийца – организатор – зачем убивать – мои истинные цели – что будет в будущем – что произошло в прошлом до ежедневника – природа возникновения двойника.

Вот мне и пришлось заделаться в настоящего конспиратора-хирурга для аккуратного изъятия преступника из его обыкновенной среды обитания с последующей ликвидацией этой опухоли общества, но в аккурат до самого́ акта умерщвления ни в чём неповинного Аврея. 28 июля у господина Агустина появилась персональная тень по имени Александр, незаметно повторяющая маршрут своего хозяина с самого утра. Мы вместе вышли из одного и того же отеля, отведали лёгкий завтрак в уютном кафе на улице Ваци, затем поймали такси и не спеша доехали до регистрации для входа в зрительский сектор. Преодолев очередь, мы подошли к кассам, где я уже держал ежедневник наготове, а уважаемый Аврей Агустин назвал номер своей брони, сектора и места, с которого он благоволит наблюдать за ходом гоночных заездов.

ШМЯК

Понедельник, 28 января. В офисе мои коллеги неторопливо раскачивают свои затёкшие за выходные умы, готовясь целиком и полностью посвятить себя любимой работе. Мы же с Леночкой, как показательные отличники, с самого утра занимаем свои рабочие места, изредка перекидываясь комментариями по малозначительным мелочам.

– Саш, курить пойдёшь? – спрашивает моя соседка, сладко потягиваясь, напоминая, что утро – оно для всех утро.

– Ага, сейчас только одну броньку себе сделаю… – отвечаю я, залезая на официальный сайт Формулы-1.

– В театр хочешь, или куда на недельку смотаться?

– Не-а, на тачки через полгодика хочу посмотреть.

ШМЯК

Вспотевший затылок Аврея смотрит на мой нос, пока хозяин затылка разговаривает с миловидной девушкой на регистрации. Но, в отличии от моего первого появления в очереди, теперь у меня появилась бронь, чтобы пройти в тот же сектор, в котором приобрёл место и господин Агустин. Бедный затылок, как впрочем и остальные части тела, еще и не подозревают, что к вечеру они будут остывать в местах, где холодильники работают отнюдь не для овощей с молочком.

Пройдя на своё место, я занял стратегическую позицию и принялся наблюдать за дальнейшей судьбой Тунисского банкира. За пару часов сидячей слежки, ко мне начало подкатывать лёгкое безумие от бьющей по голове жары.

Но ждать оставалось недолго.

В 14:30 по местному времени машины проезжали мимо нашего сектора, вызывая неистовую волну ажиотажа, зрители как по команде вскочили со своих мест и устремили своё внимание только на проезжающие гоночные автомобили. Именно сейчас, пока всех волновала только гонка, а окружающие звуки слились в кашу, именно в этот момент тело банкира не поднялось со всеми остальными, а мешковато обмякло, словно тот моментально уснул, роняя голову себе на грудь.

Соседям Аврея понадобилось целых три минуты, чтобы заметить в поведении "смертельно притомившегося" банкира некую неестественность, с